Бессемейные иммигранты

Рэмон Дюбуа, работавший в юности на упоминавшемся уже „Амоски- ге”, вспоминает свою семью (франко-канадского происхождения): „Моя мать принадлежала к тем немногим, кто не работал на фабрике после замужества. Но очень тяжело, без выходных и отпусков, трудился на фабрике отец. Нас было четверо детей, и мы жили в пяти комнатах. У нас был постоялец. Он знал моих родителей, и мы его взяли. Ему пришлось помещаться вместе с моим братом”. Кора Пельрен, работавшая на том же „Амоскиге” с И лет, рассказывает, что в 1914 г. ее родители решили вернуться в Канаду, но их старшие дети предпочли остаться в Манчестере и мать подыскала им надежный пансион. Как сообщала Алиса Лакасс, жительница того же города, ее отец не хотел чтобы жена работала, поэтому она занималась другими делами: шила ему одежду, брала нахлебников, сдавала комнаты. По словам брата Алисы, „мать кормила фабричных в обеденное время. У нас всегда было двое-трое их”. Лотти Сарджент, потомок шотландских рабочих „Амоскига”, вспоминает, что ее бабушка была вынуждена содержать пансион для фабричных рабочих, потому что дед не работал.

Иногда платными постояльцами бывали родственники, даже очень близкие. Анна Дувилль, дочь в многодетной манчестерской семье, говорила, что ее подросшие братья и сестры оставались жить дома, „только платили за содержание”6 . Нередко на таких же началах жили в родственных семьях новички из-за океана. Но правилом было, что постояльцы чаще всего являлись соплеменниками хозяев, родней им не доводились. Бывало и так, что молодые люди, ушедшие из родительского дома, селились у людей, чьи дети их покинули .